понедельник, 12 января 2015
Ik zal handhaven
Мне ещё никогда не было так больно. Обычно, я всегда стараюсь подавлять свои эмоциональные порывы... но с этим была не в силах справится. Когда я возвращалась домой на меня нахлынули слезы.
Обычные слезы. Я плакала совсем тихо, практически молча, лишь ощущала, как капли слез текли по щекам. Я долго не могла остановиться, в то время, как за окном автобуса мелькали городские улицы и окна домов. Мне было больно, больно от того, что я ничего не могу сделать, что я ничего не могу изменить, никак не могу помочь. Наверное, так плачут слабыет. От осознания собственного бессилия. От осознания того, что ничего не могут противопоставить этому жестокому миру, уничтожающему и карающему тех, кто ему чем-то неугоден. Зачем я заплакала? Мне просто стало больно. Ведь наверное, это всегда больно, когда видешь страдающего, и понимаешь, что не можешь ничем ему реально помочь. А твои слова пусты и бессильны, и ничего не изменят, и вдруг, только заденут и причинят боль, вместо того, чтобы оказать заботу. Наверное, это самое тяжелое, когда ты бессилен перед обстоятельствами. А Бог, незримый Бог так далеко. Он всегда слышит мои молитвы, но не часто отвечает. Либо я настолько слепа, глуха, и замкнута, что не замечаю его ответов. Но когда я плачу, ко мне приходит осознание. Осознание моей... греховности. В такие моменты, кажется, я вижу себя со стороны, оцениваю себя, как строгий судья, рассматривая те части души и сердца, в которые я редко заглядываю, в те части сердца, в которые редко попадают лучи Света. Наверное, это полезно поплакать над осознанным, над увиденным. Что бы наконец-то обратится ввысь и открыть сердце для Слова. Когда я плачу, я понимаю, что все же нам дана сила менять мир. Когда мы плачем, мы становимся человечнее. Когда я плачу, я пытаюсь осознать ту малую долю страдания и боли, которую испытывают наши ближние. Когда я плачу, я все чаще и чаще задумываюсь о своем предназнанчении. По сути, мы живём закрывшись в капсулы, в отдалении друг от друга, в неведении и непонимании. Мы черствеем и наше сердце становится холодным, неспособным любить, а разум становится жестоким, ищущим лишь выгоду, ищущим как бы нажиться. Сейчас это считается нормальным, но суть вещей неизменна. И всё же, это так страшно, превратить себя в такое существо. Холодное, мстительное, не способное на добрые чувства, не способное даже в мыслях быть искренним Ведь каждый человек создан для чего то важного, чего то необходимого. Многие задумываются о смысле жизни, но разве в материальных и чувственных благах заключается человеческое счастье? Разве смысл жизни не в любвии, не в милости, не в сострадании и помощи? В такие моменты, мы, люди, должны осознавать, как ближние нуждаются в нас. И как мы нуждаемся в них. Мы -ничто друг без друга. Каждое доброе слово, каждый акт милосердия, каждая улыбка и милая беседа, любовь и чистота сердца и помыслов исцеляют тех, кто нам дорог.
Любите своих ближних, творите добро и ничего не ждите в замен.
среда, 17 декабря 2014
Ik zal handhaven
Странное и непонятное чувство, когда твоя мечта так близка, и вот-вот может исполнится, если нажать кнопку, но ты не чувствуешь радости от этого. Вместо радости -чувство незавершенности, какая-то пустота.
Нет, не от того, что мечта исполнится, а от чего-то ещё. Я помню, как долго хотела что бы Экберт был рядом, так корила себя за то, что не успела на прошлый релиз, что купила совсем другую куклу.
А теперь он так близко, смотрит на тебя с экрана монитора своим холодным, немного лукавым взглядом. И ты вроде бы хочешь видеть его, а вроде бы понимаешь, что долгожданная кукла все равно не даст
тебе счастья, которое может идти только от людей, от близких и дальних. Спросим же себя, что есть кукла? Кукла -всего-лишь кусок пластика, болванка, не обремененная ничем, кроме как волей художника.
Я очень долго хотела и мечтала об этой кукле, но я не хочу видеть свой любимый молд лишь лежащей возле клавиатуры пластиковой болванкой, закутанной в полиэтилен. Я хочу видеть его личностью, хочу видеть его завершенным, хочу видеть его таким, каким я его запланировала, и посмотрев на куклу заявить -"Таков мой замысел". Почему же я беспокоюсь, если у меня есть цель и есть "мечта"? Потому что моя "особенная" кукла
ещё далека от завершения. У него (первая голова) даже нет тела, мейка, не подобрана ткань для сутаны, не расчерчены выкройки и.т.д И каждый день, садясь за работу я вижу эту пустую некрашенную болванку, взгляд
желтых глаз которой устремлен куда-то в пустоту. Я не хочу, что бы подобное случилось с Экбертом, не хочу этой незавершенности, этого "застоя", но и жить в осознании того, что упущу такую данную Свыше возможность
исполнить заветную мечту, о которой я думала больше года, тоже не хочу. Я не знаю, что мне делать. То ли закончить Кардинала, то ли наконец-то позволить себе долгожданную куклу-мечту. Тяжело, когда приходится
быть весьма ограниченным с такими покупками, которые раньше не особо задевали семейный бюджет. Тяжело быть болезненным подростком, который не знает как и главное куда устроится на работу.
Ведь будет очень обидно, если потом за мой труд окажется напрасным. Я не знаю что делать, но и ждать больше тоже не могу.
Похоже, Кардинал -мой личный сорт Суигинто.
воскресенье, 09 марта 2014
Ik zal handhaven
Не знаю кому присуще такое, но в последнее время я всё чаще начал замечать в себе странную особенность, которая в большинстве случаев проявляется тогда, когда я слушаю музыку или читаю книгу.
Это не просто внутренний голос, это звуки боя, это голоса персонажей, это сцены из сюжета. Или во время мелодии когда на меня накатывает представление того, о чём повествует песня. Это удивительное чувство.
Одновременно оно прекрасно, будто театр действий захлестывает меня с головой, а с другой стороны страшное, так как мне тяжело контролировать себя и иногда эти картины, эти сражения, эти "клипы" становятся почти
реальными. Настолько красочными, что на секунду я забываю обо всем. Иногда я думаю, что эти чувства полностью поглотят меня. Если мелодия мне очень нравится, то я могу легко запомнить слова, как бы они быстро не
звучали, интонацию, всё до мельчайших подробностей. И пока звучит музыка в моей голове разворачивается настоящая буря. Чувства, эмоции, персонажи, текст: они смешиваются в одном круговороте,
они становятсяучастниками представления, играют отведенные им роли. Они словно оживают для чего-то. Иногда мне кажется, будто они живут своей отдельной жизнью, в своём мире, а я только и могу,
что записывать их действия,озвучивая каждый их шаг в своей голове и перенося это на бумагу. Только так они успокаиваются и больше меня не тревожат. Тетради-черновики, динамические песни, баллады и легенды
- я не могу руководить ими, так как они есть часть меня. Нечто неделимое, нечто важное. То, без чего моё существование было бы невозможно. Они словно яркое пятно в моём подсознании. Однажды, они наверное захватят меня,
и тогда, уже я стану ихчастью. Наверное, только так я смогу быть счастливым. Они не успокоятся, пока я не закончу свою работу, пока я не воплощу их сущность на бумагу. Они не оставят меня.
Порой мне кажется, что они ярче чем я, что они затмевают меня. Каждый из них в какой-то степени частицы моего ego, но и я в какой-то степени тоже часть их. Когда они уходят мне становится необъяснимо больно,
и я хочу что бы наше время продолжалось. Один из плюсов клиповогомышления это его яркость, его подвижность, его энергия. Нет, это не просто поток эмоций, это есть сама сущность души.
Но минус таков, что я практически не могу решать задачи, не знаю ни алгебры, ни геометрии.Я делаю только то, что мне нравится, тоже основываясь на своём типе мышления. Оно преподносит мне то, до чего я не могу дойти.
Оно рисует передо мной прекрасные картины, рассказывает мне истории и поёт песни,но я не могу никак отблагодарить то, что заставляет меня жить, действовать, чувствовать. Мои рисунки, отрывки, стихи
-это всего лишь недосказанные слова, черо белые листы и недопетые песни. Фантазии и мечты,которые я никогда не смогу воплотить в жизнь. Может быть, пришло время остановиться?
пятница, 10 января 2014
среда, 18 декабря 2013
Ik zal handhaven
суббота, 14 декабря 2013
пятница, 22 ноября 2013
четверг, 21 ноября 2013
Ik zal handhaven
«Домой… У меня нет дома! Презираемый, преследуемый, загнанный, как дикий зверь… Мой дом — джунгли. Но я докажу миру, что могу быть его хозяином!
выведу новую расу совершенных людей, расу атомных суперменов, которая завоюет мир» — Безумный ученый Эрик Ворнофф о своих планах
Сумрачный гений — псих-конструктор, сумасшедший ученый. Или псих-планировщик. Или еще какой псих, строящий, а особенно доводящий до выполнения,
какие-то огромные и тщательно проработанные (ибо гений), но совершенно оторванные от реальности (ибо сумрачный) планы, масштабность которых не сдерживается никаким головным моском.
Чуть менее чем все такие планы полностью проваливаются, тем не менее сожрав и уничтожив огромные ресурсы. Обосраться и не встать. Стоит заметить, что в современной обыдленной
интерпретации понятие характеризует особый подвид конструкторов, инженеров и прочих особо одаренных личностей, работающих во благо своего народа в особых недоступных простым смертным
и не шибко известных среди рядового планктона официальной науки местах. Дедушкой всех сумрачных гениев был доктор Фауст из одноименного произведения Гёте.
Он заключил договор с самим Сатаной и послужил прототипом для будущих поколений.
Происхождение
Очевидная копипаста с творческим переосмыслением из поэмы «Скифы» А. Блока:
«Мы любим всё — и жар холодных числ,
И дар божественных видений
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…»
Термин «гений» в поэзии и прочем архаичном высоком штиле может означать не только «гениальный человек», а и собственно само понятие «гениальность»
(«шахматный гений Каспарова»), таким образом, «сумрачный германский гений» — это не какой-то отдельный гениально-полоумный немец, а некое качество, присущее всей германской нации
(что, вообще говоря, видно из контекста, где германцы сравниваются с французами). И только гораздо позже не знающими классику шушпанцер-фагами понятие было опошлено до банального
«психа-конструктора». Кстати, «острый галльский смысл» в свое время было распространён в сообществе shushpanzer_ru как альтернатива СТГ, применительно к шушарам французского производства.
Альзо, в прозе дитятей Сумрачного Гения является градоначальник Органчик из повести «История одного города» Салтыкова-Щедрина. Сочетания, похожие на сабж, циркулировали,
как ни парадоксально, в официальной риторике нацистской Германии, в частности, в виде сочетания «арийский изобретательный ум и немецкий технический гений».
Характерные черты сумрачного гения
Характерное место обитания — Германия (ибо полностью фраза звучит как «сумрачный тевтонский гений») и около, что обусловлено национальными немецкими особенностями: любовью к
планированию и тщательной проработке деталей при полном отсутствии способностей ко взгляду на проблему целиком, ибо это — задача исключительно уполномоченного фюрера.
И если фюрер оказывается без башни, то все немцы, тщательно и старательно, не останавливаясь и не задавая вопросы «щито за хуиту мы строим???»,
начинают реализовывать самые дикиеего планы.
Типичный помощник — сумасшедший горбатый мужик, которого обязательно зовут Игор.
Обычный результат такой реализации — очередная вундервафля вот, например, гриль от суровых немецких инженеров или очередной план будущей войны,
который вся страна готовит двадцать лет, но с блеском переворачивающийся пузом вверх уже через неделю. В мирном планировании и строительстве такие сумрачные гении
тоже встречаются, в диапазоне от поворота северных рек и прочей гидромелиорации министерского масштаба до эпического строительства БАМа
через дикую тайгу и глушь, где он нафиг не нужен нынешним быдлодрочерам.
Кто не является сумрачным гением
Не стоит путать творения сумрачного гения с простым бредом, в том числе бредом величия. Ни один Наполеон из шестой палаты не способен не то что реализовать,
но хотя бы тщательно проработать свои наполеоновские планы.Также следует отделять от истинных вершин гениальности разнообразные планы Путина с нанотехнологиями и
прочими олимпиадами в Сочи — в них если что и проработано то исключительно вопрос «а сколько нам на этом деле откатят», а будет ли что-то построено — на самом деле всем похуй.
Но так получилось, что всем похуй и на то, получится ли из нанотехнологий олимпиада в Сочи, или нет. Так что страдания на эту тему — удел немногих интеллектуально избранных.
Короче, го о в ЛС.
Ik zal handhaven
Гнется вереск к земле, потемнел горизонт
Облака тяжелеют, в них все меньше просветов
Ты сидишь на холме - неподвижно, безмолвно
Все слова уже сказаны, все песни допеты…
Мне вдругзахотелось записывать свои самые необычные сны. Итак, начнём с того, что это было несколько совершенно несвязных снов в одном сне. Первый сон был связан с Рейхстагом и самолётами. Если не ошибаюсь, то речь шла о войне, и так далее. Потом, я пошёл с кем-то в католическую библиотеку пройти какой-то тест, состоящий из так называемой ветви решения. А монашка в библиотеке была странно похожа на мою учительницу информатики. Затем, у меня получился ответ "история", и она почему то повела меня по библиотеке, что бы я попил с ней чай. Там было странное место, и я остановился на нечто напоминающем кухню. То есть с одной стороны так называемый "кухонный пенал", а с другой книжные шкафы и фикус. Я открыл верхний ящик, а там стоят бабушкины вещи. Сахарница и кофемолка. Я сам удивился, но почему то подумал, что всё равно они мне вернуться. Затем, она сказала, что бы я не наступал на стекло, так как рядом со мною почему-то оказалась полуразбитая оконная рама. В итоге, я каким то образом перекочевал к бабушке. Сначала, я стоял в главной комнате напротив окна, там, где у неё спальня. Но потом, перешел в гостиную. Тогда, она сказала, что у неё какие-то проблемы с ноутбуком и пусть я пока посижу со своего планшета, так как у неё есть Wi-fi, и добавила, что больше никто не будет трогать мой компьютер. Потом, Oma спросила почему я переезжаю, дав мне три варианта ответа. Я улыбнулся, и сказал, что просто так. Она тоже мне улыбнулась, и я её обнял. Почему-то одним из кадров этого сна было то, что я прижал у щеке её руку, с почему то накрашенными ногтями. Почему то мне уже тогда стало страшно, будто это не моя бабушка. И я испугался к ней переезжать. Будто Tod где то рядом бродит... Потом взял свой планшет и можно сказать, что перекочевал в другой сон. Вот он уже был кошмаром, полностью связанным с тем рассказом, который я придумываю. В итоге, я почему-то меняю пол и становлюсь Фрицушей или уже не помню кем... Вроде бы им. Я сижу на беоне и отвечаю на сообщение, самого дорогого и любимого мне человека У нас продолжает развиваться разговор о Титанике, мол, я слишком долго не отвечаю. И вообще, Феля получился такой странный в моём сне. И почему то я называл его как то странно. В итоге, я отчитывался потому, что медленно отвечаю на ЛС. Но потом вдруг донеслись сирены, такие как при бомбёжке. Я вскочил из-за стола, и метнулся в кухню. Там был Mutter, свернувшийся калачиком на полу. Тогда, я глянул в окно.А там темное небо, разодранное на клочки из серых облаков и алого зарева. В небе кружат самолёты. Идет бомбёжка, и я понимаю, кто всё это устроил. Тогда, я стою несколько секунд и кидаюсь в арку между нашей гостиной и кухней. Но потом, я подумал, что именно здесь меня наверное и убьёт и перекатился под стол, в центре гостиной. Я посмотрел на испуганную до полусмерти Mutter, заревел и начал читать Te Deum,захлёбываясь в слезах, понимая, что наш дом вот-вот разбомбят и мы наверное все погибнем. Но всё же Бог смилостивился над нами. Затем, почему-то я понял, что загорелся провод, и я помчался на кухню. Причём это был как бы кадр. То есть, почему-то это было нечто наподобии толстой проволоки, прикрепленной к окну нашего соседа, и одновременно к нашему посредству так скажем внешних подоконников. Я понял, что взрыва вряд ли можно избежать. Но решил, что лучше умру не прячущимся под столом, а спасаюшим наш дом. Тогда, я понял, что оконные рамы у меня открыть нет времени и я разбил стекло и влез на так скажем внешний подоконник. Не упал, лишь сумев ухватиться за руку рамы, и я видел, как искра будто скользит по проводу к нам. То есть, к некому штативу, видно, на который раньше кто то клал клеёнку, что бы закрывать какие-то припасы на случай дождя. На секунду оглянулся, что бы посмотреть, то, что осталось от города. Мне показалось, что этого не может быть, мол, как!? Мы же недавно были в Ватикане.(логика конечно ower 9000) На другом подоконнике стоял то ли наш сосед, то ли Николай. Не помню. Он кричал что-то, но я не мог услышать. Почему-то, на момент сна, мне казалось или я даже знал, что его квартиру задело бомбой. Хотя, в реальной жизни он вообще в другом районе живет Тогда, Mutter окликнула меня и всунула в руку ножницы. Я переборов страх начал было резать проволоку, но она оказалась скорее железной веревкой и не поддавалась, а мои ножницы выскользнули из рук и упали куда-то вниз. Искра подобралась уже в плотную, и я как бы понял, что сейчас начнется пожар. Тогда,я просто начал бить по штативу, нужно было любым способом отцепить проволоку от нашего подоконника. Причём, всё это наверное происходило во время бомбардировки.Я слышал сирену и то, как где то разрываются снаряды. Тогда, я всё же с последнего удара выбил резким ударом ноги штатив из пазов и он, качнувшись тоже упал вниз, и взрыв произойдя в воздухе, пространстве между этажами не коснулся нас. Спустя какое-то время мы вышли на улицу. Видно, это была некоторая передышка, затишье перед битвой в нашем городе. Тогда я смог лучше рассмотреть последствия взрыва. Деревья, были опалены пламенем, а дома полуразрушенные от снарядов чернели на фоне безумного, багряного неба, но уже укутавшегося серыми антрацитовыми облаками. От полуразрушенных зданий в небо поднимались столбы дыма, будто в них произошёл пожар.Как оказалось, лишь наш дом смог уцелеть и в него не попало снарядов. Тогда, я вдруг подошел к Vaterу и спросил, -"Бог же спас Нас, правда?". На что тот почему-то на нормальном русском ответил "Да, деточка". Затем, я подошла к арке, около нашего подъезда. Той, что отделяла двор от улицы. Там тоже были последствия взрывов, перевернутые машины. К нам на встречу шел один из коллег по маминой работе. Он поприветствовал нас. Мне было страшно на него смотреть. Тогда, я спросил, кто устроил бомбардировку и мне ответили, что англичане. Вдруг, ко мне пришло осознание того, что сейчас бомбардировка возобновиться, и мы почему то должны были вновь укрыться в доме. Тогда, я уже хотела открыть подъездную дверь, но поняла, что ключи забыла, дома. И мне открыл Николай, который вообще непонятно как здесь оказался. На протяжении всего милитари-сна, я считал, что он умер. Живец однако, скотина эдакая. В общем, мы оказались в подъезде, а там множество ранненых. Я сама удивилась. Например, наши соседи снизу. Жена нашего соседа истекала кровью, ей чуть не оторвало руку. Как ни странно, но почему то электричество не вырубилось,и лестничную площадку едва освещала старая лампа. Всё было в полумраке. Тогда, я спросила, где их дети. На что глава их семьи ответил, что послали их за провиантом. И с Катринхен всё в порядке. Странно, это уменьшительно-ласкательное от моего имени. И вообще, сам вход в подъезд был странным, заваленный битым стеклом, пакетами, какими-то вещами. Тогда, я уже решил подниматься за Николаем. Поднялась новая сирена и на этом сон закончился. И вообще, Причём, сон этот был настолько реалистичными, что мне показалось, что это и вправду происходит в настоящем времени. А потом, когда я проснулся, то мне было обидно. Я хотел досмотреть сон до конца.
пятница, 15 ноября 2013
Ik zal handhaven
Miserere mei Deus, secundum magnam misericordiam Tuam.
Et secundum multitudinem miserationum Tuarum, dele iniquitatem meam.
Amplius lava me ab iniquitate mea, et a peccato meo munda me.
Quoniam iniquitatem meam ego cognosco, et peccatum meum contra me est semper.
Tibi soli peccavi, et malum coram te feci, ut justificeris in sermonibus Tuis, et vincas cum judicaveris.
Ecce enim in iniquitatibus conceptus sum; et in peccatis concepit me mater mea.
Ecce enim veritatem dilexisti, incerta et occulta sapientiae Tuae manifestasti mihi.
Asperges me hyssopo et mundabor, lavabis me et super nivem dealbabor.
Auditui meo dabis gaudium et laetitiam et exsultabunt ossa humiliata.
Averte faciem Tuam a peccatis meis, et omnes iniquitates meas dele.
Cor mundum crea in me, Deus, et spiritum rectum innova in visceribus meis.
Ne projicias me a facie Tua; et Spiritum Sanctum Tuum ne auferas a me.
Redde mihi laetitiam salutaris Tui, et Spiritu principali confirma me.
Docebo iniquos vias Tuas, et implii ad te convertentur.
Libera me de sanguinibus Deus, salutis meae, et exsultabit lingua mea justitiam Tuam.
Domine, labia mea aperies, et os meum annuntiabit laudem Tuam.
Quoniam si voluisses sacrificium, dedissem utique; holocaustis non delectaberis.
Sacrificium Deo spiritus contribulatus, cor contritum et humiliatum, Deus, non dispicies.
Tunc acceptabis sacrificium justitiae, oblationes et holocausta;
tunc inponent super altare Tuum vitulos.
Ik zal handhaven
среда, 13 ноября 2013
Ik zal handhaven
Устроить себе химические ожоги на лице и руках? -знаем, умеем, практикуем.
Пора завязывать с этим безумством . Но... я так хотел оказаться химиком от Бога, что бы потом эволюционировать
в злого доктора-профессора и создать армию уберсолдат, что бы поработить этот ничтожный мир. Мои мечты разрушены. Вот как теперь жить!? ;с
никогда не думал, что печатать текст будет так больно.
Ik zal handhaven
...Ожидая полной темноты, нижние чины собрали уцелевших солдат, разбросанных по лесу. Все части перемешались. Мы вели с собой даже десятка три советских военнопленных. Не осознавая ничего, они пробежали через гранаты и казаков, пытаясь убежать или как можно меньше доставить нам проблем. Так же мы укрывали в лесу многих гражданских, в частности, молодых задыхавшихся женщин. Эти красивые украинки с бледно-голубыми глазами и пшеничными волосами не захотели попасть в руки Советов. Своему рабству они предпочли ураган этих боев на прорыв. Много таких беглянок были посечены пулями. Одна из них, великолепная, высокая, сверкающая девушка в красивом бело-голубом платке бежала среди нас во время последнего подъема по склону, гибкая, проворная, словно лань. Я видел, как она свалилась будто кегля, с оторванной танковым снарядом головой. У некоторых были светловолосые ребятишки, в ужасе от грохота и кошмара. Без всякой пищи и питья с самого утра, мы жили горстями снега. Но этот снег еще больше усиливал жажду. Раненые, которых нам удалось спасти, дрожали от лихорадки. Как могли, мы прижимались друг к другу, чтобы согреться. С особой тревогой мы ждали исхода этого дня! Только тогда, когда танки не смогут видеть наши перемещения, наша колонна сможет оставить свое укрытие!..."
Леон Дегрелль
"Русская кампания"
Леон Дегрелль
"Русская кампания"